Я еду домой! Том 2 - Страница 139

139

"Туг" шел тяжеловато, на повороты штурвала отзывался вяло, и я сообразил, что это от перегрузки. А заметная валкость – от высокого центра тяжести. Может и вправду надо было в другой раз начинать практиковаться, да что уж сейчас говорить…

Ладно, мне тут километров пять-шесть всего идти, вопрос в другом – швартоваться тоже самостоятельно придется. Гроздь кранцев так и болталась на корме, из чего я сделал вывод, что делать это надо кормой вперед. Потом подумал, и мнение переменил – весь док по наружному борту был обвешан огромными покрышками, и я решил, что они точно должны помочь, хоть в щепки лодку не разнесу. Вспомнил примерную траекторию для швартовки бортом, мне ее Дрика нарисовала предварительно. Так, почти впритирочку, потом задний ход включить, чтобы совсем остановиться…

Получилось. Только не сразу, а с четвертой попытки – до этого или промахивался, с перепугу отворачивая лодку и просто ложась на параллельный доку курс, или отскакивал от покрышек мячиком, с диким скрипом сжимаемой резины. К тому времени "Проныра" уже стоял у стенки, а Сэм с Дрикой бегали по пирсу, сопровождаемые путающимся под ногами котом, размахивая руками и давая всякие полезные советы в рацию. Ладно, получилось в конце-концов, чего теперь-то?

Подтягивали лодки ближе друг к другу наполовину вручную, опять же проложившись кранцами, но и с этой проблемой справились. А затем перекинули шланг с борта на борт, и Сэм первым начал крутить ручку помпы. Десять галлонов в минуту, пять с половиной минут на бочку. Учитывая необходимость перетаскивания всего с места на места, надо было готовиться к нескольким часам скучной и утомительной работы. Но это уже почти последняя стадия подготовки к походу, а дальше… дальше еда еще, и вода, потом все остальное.

Пока Сэм качал, а Дрика ему помогала, я взялся за "лишние вещи". Глубина под нами была изрядная, я померил веревкой с грузом, поэтому я смело начал швырять за борт "Проныры" все, что мог поднять и до чего мог дотянуться. Первым упорхнул телевизор из салона, большая плазменная панель, следом полетели кресла, разобранный стол – и так далее, дел хватало, на пару-тройку тонн в общей сложности лодку точно можно разгрузить. Для нас каждый килограмм может быть спасением – это плюс либо к дальности, либо к остойчивости. Ничем нельзя пренебрегать, тем более, что мы собираемся брать топлива куда больше нормы.

Пустые бочки выкатывались на корму "Туга", откуда я их легко перекидывал на "Проныру" и тащил вниз, в машинное отделение. Понимаю, что не дело размещать там топливо, но мы сочли, что самое лучшее место именно там, поближе к танку, на случай, если придется переливать – именно эти бочки мы собирались заново заполнить соляркой. Для устойчивости я просто сматывал их друг с другом нейлоновым шнуром, после чего прихватывал его ко всему, до чего удавалось дотянуться.

Затем пришла очередь кают экипажа – были здесь и такие, скромные, маленькие, с откидными койками – владелец такой большой лодки сам управлять ей не мог, нанимал людей для выходов в море. И как раз возле машинного отсека. При откинутых полках туда влезло двадцать четыре бочки, после чего мы сочли запас достаточным, перегружать тоже боялись, а сколько всего можно загрузить – понятия не имели, мануал про это молчал. Грузить что-то на палубы опасались – и шланг не везде дотянется, и опять же боялись нанести ущерб остойчивости яхты – ей через океан идти, а там всякое бывает. Все вниз, как можно ближе к днищу, чтобы как Ванька-встанька.

Интересно, что самих мысль о грядущем переходе нисколько не пугала, просто хотелось быстрее справиться с подготовкой. После всего происшедшего с нами за последнее время не пугало уже, кажется, ничего. А перспектива же оказаться в лодке посреди Атлантики даже немного радовала – никаких зомби в течение двух недель, разве плохо?

Потом за рукоятку насоса взялась Дрика и дело с вышвыриванием деталей обстановки пошло веселей, мне взялся помогать Сэм. Одну спальню разгромили совсем, лишив даже обшивки стен и двери, вторую – до стен. Разобрали шкафы, выбросили аппаратуру. Одну все же оставили нетронутой, вдруг кто заболеет, или еще что – пригодится. В салоне из всей мебели оставили только диван и маленький столик перед ним. Смотреться стало так, как будто здесь затеян переезд и осталось дождаться, когда придет фургон за вещами. А вещей-то и нет, утонули к черту.

К четырем часам дня последний литр солярки что из бочек, что из танка "Туга", с журчанием переселился в танк "Проныры". А следом отправился весь наш груз. Все, с этим справились. С "Туга" сняли блок навигатора, кранцы, наколупали предохранителей про запас, прихватили огнетушители – и оттолкнули его от дока, отпустив на волю течения. Все, мавр свое дело сделал, пусть плывет дальше, зеленый. "Под занавес" с помощью шлюп-балки подняли с "Туга" мотоцикл, который и закрепили на верхней палубе, замотав полиэтиленом. Пусть хоть какой-то наземный транспорт, но сохранится.

Совет собрали на палубе. Дождик прекратился, все взмокли, так что проветриться было самое дело. Полукруглый диван "летучего мостика" дал нам для этого прекрасную возможность, все равно его выкинуть не получилось бы, да и нужен он был, прикрывая большие рундуки в которых хранился спасательный плот и жилеты на случай чего.

– Ну что, – спросил я, обращаясь не только к Сэму и Дрике, но и к самому себе, – когда займемся генератором на нефтебазе?

– Думаю, что завтра, – сказал Сэм. – Все устали, можем наделать ошибок, да и до темноты близко – будет неприятно напороться на зомби, которого не заметил.

139