Я еду домой! Том 2 - Страница 96

– По-разному, – пожал он плечами. – Много беженцев к нам до сих пор прибивается. На дорогах появились заставы, там опрашивают проезжих и некоторых задерживают. Короче: мне их не жалко, это не поссорит меня с Преподобным.

Мак-Кинли достал из кармана маленькую круглую коробочку, достал из нее щепотку влажного табака и заложил ее себе за десну. Посмотрев на меня, с любопытством взирающим на процедуру, протянул коробочку мне:

– Хочешь?

– Н-нет, не рискну, – засмеялся я, закрывшись руками.

– Как хочешь, – усмехнулся он. – Это прикол морской пехоты, там привык.

– Тут есть такой момент…, – вернулся я к теме разговора, – казнить врагов входит в привычку. Когда заканчиваются враги имеющиеся, их начинают искать. И кого найдут следующим врагом? Слишком независимого? Мак-Кинли, например?

– Может быть, – спокойно кивнул тот. – Но пока я не готов что-то предпринимать по этому поводу. Преподобный – мешок с дерьмом, но сейчас он нужен общине. Он сплотил людей, он организовал жизнь сразу в нескольких округах.

– Смотри, как бы не стало слишком поздно.

Тот пожал плечами, ответив:

– Неисповедимы пути Господни, – и перехватив мой взгляд, добавил: – Я не слишком глубоко в это погрузился, но что-то уже прилипло к зубам. А мой тебе совет – будь настороже. Твой самолет… может быть его убрали потому, что раз ты меняешься, его сочли своим. Может быть он просто мешал, а грузовик оказался там случайно, не надо скорых выводов. Но будь настороже, я серьезно.

– Спасибо, – единственное, что я смог сказать в ответ.

Шериф оставил нас у крыльца терминала, а там нас уложили спать в какой-то большой подсобке, зато на вполне нормальных раскладных кроватях, на чистом белье.

Утром мы встали с рассветом, так я заранее выставил будильник. Меньше всего хотелось, чтобы какие-нибудь неприятности застали нас в постели и неготовыми. Вышли на улицу, где свежее и прохладное утро только вступало в свои права, вытесняя ночь. Дошли до самолета, я забрался в кабину. Сумки с "обменным фондом" лежали нетронутыми, а вот бензина в баках почти не было, весь "АвГас" слили. Умысел или наоборот, простые взгляды на вещи, меняемся же… Оружие ведь не тронуто, и нам никто ходить-гулять не мешает. Можем сейчас сесть на какую-нибудь машину, например, и уехать. Вон они стоят, рукой подать.

Сменил свой "зиг" на М4. Что-то мне подсказывает, что автоматический режим ведения огня не помешает. Интуиция, так сказать, голос подает. Прицел перекидывать не стал, все равно "нулить" его негде и некогда, а так, без проверки, не годится. Через "пип-сайт" поцелимся. Типа "пип-шоу".

Подумав еще, вытащил из "обменника" пару упаковок патронов в пластике, передал одну Дрике:

– Положи в рюкзак, беды от запаса не будет. Как-то мне на душе не очень хорошо, если честно.

Она кивнула, затем сказала:

– Мне тоже не понравилось, как проповедник на меня пялился. Мне кажется, что он что-то задумал. Поэтому так легко и согласился на обмен.

Она умная девочка, я много раз уже об этом говорил. И еще есть поговорка "Бабу не обманешь". Имеется у женщин некое чутье, которое определяет скрытую подлость, разве что в сфере личных отношений у них не всегда оно включается.

– Автомат держи под руками, патрон загони в патронник, понятно? – сказал я, проделывая такую же манипуляцию с М4. – Большой палец постоянно у предохранителя. Постоянно.

Она кивнула, передвигая оружие. Обмен, обмен… как знать, как знать, может что и выгорит. Рано пока суетиться, рано. Но все таки…

– И еще, запомни: если я произнесу вслух фразу "Ну, как скажешь!", значит будем стрелять, прямо сейчас, поняла?

– Поняла, – решительно кивнула она.

Это хорошо, что так решительно. Умная девочка, говорю же, понимает, что ее ждет, если мы поступим неправильно.

– Запомнила фразу?

– Да. "Ну, как скажешь!"

– Умница. И не бойся, нам уже поздно бояться, мы уже все видели в этой жизни, хорошо?

– Хорошо.

Как бы только научиться самому не бояться. Не получается никак.

На завтрак нас позвал Маркус, заприметив шляющимися по летному полю без дела. У него я и спросил:

– Наш самолет кто распорядился отогнать? И топливо слили.

– Это я, не беспокойся, – сказал он, выкладывая нам на тарелки половинки большого омлета с полосками бекона. – Преподобный распорядился.

– А почему?

– Ну…, – немного растерялся он, – вы же договорились на "Карго-Мастер", так?

– Да, но я из-за сумок удивился, – выдал я подготовленную версию. – Они же внутри остались.

– Это потому, что вас предупредить забыли, решили не брать, чтобы вы плохого не подумали. Сейчас прогуляемся и заберем… Или в машину с собой возьмите, вас же наверняка повезут.

– Так и сделаем, – кивнул я.

Немного успокоился, но мысль о том, что нам готовят подлянку, никуда не ушла. Просто не Маркус готовит, он душа простая и честная, а само лицо духовного звания, Преподобный Смит.

После завтрака мы пошли к самолетам. Неторопливо, наслаждаясь теплом и свежим воздухом. Маркус рассказывал о том, как огораживали безопасные территории, попутно отстреливая зомби. Я слушал его вполуха, равно как и Дрика, насколько я успел заметить. Она даже перчатки натянула сейчас, хотя раньше надевала их только тогда, когда в любой момент можно было ждать нападения. Значит, всерьез беспокоится.

Вытащили сумки из "сессны", с которой, судя по всему, расстаться нам предстояло при любых обстоятельствах, сложили их на бетоне. Глянул на часы – сейчас подъедут, если все правда.

Действительно, вскоре на летном поле появились две машины, открытые небронированные "хамви" пустынного цвета. В каждой сидело по два "добровольца" в черных кепи. Машины подъехали вплотную, скрипнув тормозами. Все четверо вышли, взяли нас в полукруг. Все рослые, крепкие, вооружены до зубов, винтовки увешаны всем, чем только можно, от коллиматоров до магнифайеров. Точно наемники какие-то, вон даже "инсигнии" с какой-то аббревиатурой наклеены на липучках "вэлкро" на разгрузки. И черные кепи с теми же буквами.